Документы и материалы размышлений
Тетрадь №1
Что характерно для Гос. думы 3-го созыва? Под руководством Столыпина это была борьба середины с левыми и правыми.
Борьба за что?
За мирную эволюцию - Вперед на легком тормозе! - говорил Петр Аркадьевич.
Но эволюции не хотели ни те, ни другие: ни левые, ни правые.
***
Они, не признающие тормозов революционеры, совершали подвиги само пожертвования и безумия. Четверо молодых людей, переодевшись в форму одного из гвардейских полков, явились на прием к Столыпину. Охрана далась в обман. Мнимые гвардейцы пронесли в своих касках бомбы, и дом взлетел на воздух. При этом погибло сорок человек. Дочь Столыпина была тяжело ранена. Когда девочка пришла в себя после глубокого обморока, она спросила:
— Что это? Сон?
Да. Для нее это был сон; и сон счастливый: ее отец, пощаженный на этот раз судьбой, вышел из под развалин невредимый.
Он еще не совершил ему предназначенного, и ангел жизни закрыл его от ангела смерти.
Но в высоком человеке, вышедшем из дымящегося хаоса, как некое белое приведение, сначала не узнали, кто он. С головы до ног он был покрыт саваном, как воскресший Лазарь. Но этот плащ, что его покрыл, был не саван, а густой слой известковой пыли.
Ему надо было умыться, воду принесли прямо из Невы; на берегу ее, на Аптекарском острове, стоял погибший дом. И тут произошло нечто символическое. Сбежавшаяся толпа кричала: Врача, врача!
— Я врач! — отозвался один господин, проезжавший на извозчике.
Увидев белое приведение, врач приказал: - Прежде всего, умыться!
И когда высокий человек умылся, врач подал ему полотенце. И тут они узнали друг друга. Врач понял, что перед ним глава Правительства, а Столыпин разглядел, что врач - доктор Дубровин, председатель Союза Русского народа.
Эволюции не хотели ни слева, ни справа. Дубровин был противник Столыпина справа. Левые ответили на эволюцию бомбами, а правые - ядовитыми стрелами, направленными против лозунга:
- Вперед на легком тормозе!
Им хотелось бы его подменить формулой:
— Назад без всякого тормоза!
Этим объясняются слова Столыпина, сказанные Дубровину, когда прогрессивно настроенный премьер узнал главу реакционеров. Вот эти слова:
— А все же им не удастся сорвать реформы!
Это утверждение, надо думать, произнесено было полным голосом, покрывшим рев пожара. Его услышали. И оно побежало по столице.
***
Столыпин уцелел, но революционеры продолжали свою деятельность. По счету Пуришкевича, за время Первой революции они убили и ранили 20 тысяч человек. На террор снизу Столыпин ответил террором сверху. Тут счет скромнее. Революционеры утверждали, что по приговорам военно-полевых судов было расстреляно 2 с половиною тысячи бомбометателей и иных насильников.
Печальные цифры. Но все относительно. Если сравнить с разгулом смертной казни, наступившим со времени учреждения Чека, то дореволюционные цифры покажутся детскими упражнениями недоучившихся палачей.
***
Ф.И. Родичев, кадет, взобравшись однажды на кафедру Гос. думы, сказал:
— При Муравьеве, расправившемся с польскими повстанцами, говорили, Муравьевский воротник.
Оскорбленный премьер [послал] депутату вызов на дуэль. Родичев извинился, и тем дело кончилось.
Родичев, конечно, не испугался дуэли. Он был мужественный человек. Я думаю, что ему просто стало стыдно. Но не в этом дело.
Спокойный наблюдатель времен мог бы теперь сказать примерно нижеследующее:
Галстук необходимо носить. Галстук есть символ европейского платья. Европа, конечно, далеко не безгрешна, но все же она много приличнее Азии. Замечено, что когда премьер снимает галстук, он становиться Сталиным. Другими словами, без галстука неизмеримо жесточе. Когда Советские правители вновь обрели галстук, они вернулись примерно к Столыпинским цифрам. Если подсчитать расстрелянных во время восстаний в Венгрии, “беспорядков” в Польше, Чехии и усмирений, о которых не говорят, то цифры министров, вновь носящих галстук, приблизятся, мне кажется, к Муравьевскому воротнику и Столыпинскому галстуку.
Столыпин погиб, как говорил, на десятом аттентате. Кроме покушения на Аптекарском я могу рассказать о происшествии на Петербургском аэродроме.
В это время авиация переживала еще детские болезни. Летать было не безопасно, летчики считались смелыми людьми. Столыпин приехал на аэродром проверить сделанные успехи. К нему сейчас же подошел молодой офицер.
— Ваше высокопревосходительство, не желаете ли прокатиться на моей машине?
Столыпин не успел ответить, как его отозвали в сторону по “безотлагательному делу”.
— Ваше высокопревосходительство, ни в коем случае не соглашайтесь. Есть определенные сведения об этом офицере. Вам грозит великая опасность.
Выслушав это предупреждение, Столыпин вернулся к ожидавшему офицеру. Пристально и долго взглянув ему в глаза, Столыпин сказал:
— Летим.
Они полетели, вдвоем. Тысячи глаз следили за этим полетом. Но машина, сделав несколько кругов, благополучно опустилась на аэродром.
Все сошло хорошо. Но через три дня офицер, “прокативший” Столыпина, снова летая над аэродромом, без видимой причины выбросился с аппарата.
Его хоронили с красными лентами и пением: “Вы жертвою пали в борьбе роковой...”
Почему?
Потому что он был тайный революционер и ему было поручено убить Столыпина. У него не хватило на это духа. Но под градом упреков со стороны своих товарищей террористов он покончил с собой.
***
К чему же стремились все эти люди, убивавшие и умиравшие?
Они стремились к Революции. Их средство был террор. Они стремились запугать Власть. Они были убеждены, что дрогнувшую власть они свергнут и сядут на ее место. Так и случилось. Родзянко сказал в первый день Февральской революции:
— Министры разбежались так, что собаками их не сыщешь.
Но пока был жив Столыпин, Власть не дрожала. Поэтому так и охотились за ним убийцы.
***
Человек этот был воистину мужественен. Когда он был Саратовским губернатором, произошли народные волнения. Губернатору доложили, что на какой-то площади собралась большая и угрожающая толпа. Он немедленно поехал туда без всякой охраны. Подъехав, вышел из экипажа и пошел прямо к бунтующему сборищу. От толпы отделились несколько человек и впереди здоровенный парень с дубиной. Увидев его и поняв его намерения, губернатор повернул на него. И прочел в глазах парня, что он ударит. Но предупредил его. Губернатор не ударил, но сделал лучше. Он скинул с себя мешавшую ему меховую шинель и бросил ее парню.
— Подержи шинель!
Парень обалдел. Он хотел ударить губернатора дубиной, а тот приказал ему присмотреть за шинелью. Приказал как другу, как слуге, которому доверяют. И он, бросив дубину, занялся шинелью. А Столыпин обратился к взбунтовавшемуся народу со словами увещания. И народ его послушался, как и тот парень. Почему? Потому, что будущий властитель излучал духовную силу, правителям необходимую. Главная особенность этой силы - бесстрашие.
***
Во второй Гос. думе Столыпин изложил перед депутатами обширную программу реформ. Реформ основных, органических. В ответ на это посыпались угрозы вооруженным восстанием. Выслушав их, Столыпин пошел на кафедру, как тогда, в Саратове, на того парня. Но, бросив депутатам, поднявшим на него дубину восстания, не меховую шинель, а два слова, но они были тяжелее свинца и тверже стали. Два слова:
— Не запугаете.
Два слова пронеслись вихрем по России. Их поняли все, и друзья и враги.
На помощь шатающемуся трону пришел Диктатор. Столыпин был предшественник Муссолини. И тот, и другой подняли над собой лозунг:
— Мирная эволюция.